Древесный сцинк (Trachylepis planifrons) на черепе буйвола у въезда в парк

Свой цикл африканских рассказов я открываю отчетом о поездке в замечательный национальный парк Ньерере, находящийся всего в 230 км от Дар-эс-Салаама, где я и базируюсь. Поездка организовалась довольно спонтанно, мне просто надо было решить, что делать в новогодние праздники.

Сначала я занялась сбором информации от коллег – кто куда ездит, что там видит, как ведут себя гиды, условия проживания, стоимость и т.д. Полученные данные не воодушевляли. Туристическая прогулка на сафари явно не подходит фотографу. В одной программе сафари мне попался гейм-драйв (то есть выезд в буш) с началом в 11 утра. Понятное дело, что много при таком подходе не увидишь. 

Озадачилась я, начала искать варианты, а потом решила попытать счастье с одной конторой, которая раньше мне уже организовывала экспедиции. Позвонила, объяснила ситуацию, и оказалось, что все легко можно было организовать. Ньерере как отправная точка интересовал меня больше всего, и я настойчиво попросила дать мне на семь дней лучшего проводника, какой у них был. Ведь у меня была конкретная цель – дикие африканские собаки.

Нацпарк Ньерере огромен, при площади, превышающей 30 кв.км, он сопоставим со небольшой европейской страной. Когда-то он был охотничьим заказником Селу, потом его разделили на две части. Теперь с одной стороны реки Руфиджи – нацпарк Ньерере, с другой - охотничий заказник Селу. Руфиджи, кстати, крупнейшая река в Танзании, на ней построили ГЭС им. Джулиуса Ньерере, которая находится на территори парка и влияет на его жизнь, несмотря на относительную нетронутость остальной части. Вообще сам парк очень богат на пейзажи и животных. Это одна из старейших природоохранных территорий Африки и одна из немногих, где высоки шансы встретить и поснимать гиеновидных собак. 

Гиеновидки – звери очень интересные и необычные. Даже сам их окрас уникален, ни у кого такого больше нет. К гиенам они, естественно, никакого отношения не имеют. Их ближайшие родственники - азиатские красные волки. Как это часто бывает у псовых, стая - это семья, где главенствующее положение занимает размножающаяся пара. Отношения гиеновидки чаще всего выясняют бескровно, и вообще по отношению друг к другу не очень агрессивны. В стае коллективно заботятся не только о щенках, но и о больных членах стаи. Хотя детей конкурентки, которой хватило ума ощениться в стае, доминантная самка убьет. Последние исследования показали, что даже вопрос об охоте собаки решают голосованием. Кто-то предлагает идти на охоту, издав соответствующий сигнал, остальные голосуют. Голос доминантов весомее, но все равно демократия процветает. Набор звуков для общения у гиеновидок очень богат. Меня крайне удивил чуть ли не птичий щебет, которым обменивались эти животные.

При такой идилии (насколько это возможно в суровых условиях дикой природы) гиеновидки - невероятно успешные и жестокие хищники. Около 65% охот у них успешные, при этом есть добычу они начинают, не дожидаясь ее смерти. Гиеновидны собаки - одни из самых древних псовых наших дней. Их самостоятельный эволюционный путь начался около 3 млн лет назад. Увы, в наши дни численность их неуклонно падает по всей Африке. Однако Ньерере пока остается их оплотом, предоставляя дом более тысячи собак. 

Вот и поехала я на поиски этих необычных зверей, несмотря на все предупреждения о сложностях путешествия и съемки в сезон дождей. Мой гид Патрик заехал за мной на огромном внедорожнике, модифицированном для сафари, и за четыре часа прыгания по ухабам мы добрались до места назначения. Выезд в тот же вечер дал мне только первое поверхностное представление об изобилии жизни в парке. 

Выяснилось, однако, что у нас проблема с машиной, и, покинув парк в шесть вечера, я отправилась устраиваться в своем лодже, а Патрик – ждать сменной машины. Кстати, гиды во время сафари чаще всего живут либо в ближайшей деревне, либо в своем собственном лагере. Как правило, там есть все, чтобы пополнить припасы или починить машину на скорую руку. Чаще всего страдают шины, их тут тоже залатают. Но даже крепкие на вид внедорожники не застрахованы от поломок, особенно если учесть, что уровень подготовки у гидов очень разный, а африканские колдобины могут доканать кого и что угодно. 

Еще на этапе подготовки я обозначила, что моим главным требованием к жилью будет только наличие чистой постели и горячего душа. Мне важнее был гид, чем место, где я буду только падать лицом в подушку и заряжать аккумуляторы. Так я поселилась в типичной африканской мазанке с крышей из пальмовых листьев. Из роскошеств у меня был вентилятор, пара розеток (ничего, я вожу с собой удлиннитель) и бойлер, который мне все время отключали, так что приходилось включать его и ждать, пока вода нагреется. 

Моими соседями стали гекконы, молодые гигантские многоножки, позднее к нашей веселой компании присоединились страшенные сверчки размером с палец и по-настоящему гигантская многоножка не менее 25 см длинной, выползшая из душевой и почему-то сразу нареченная мной Арсением. Арсений был соседом воспитанным и тихим, бесшумно ползал вдоль стеночки и подрабатывал пылесосом, к утру сворачиваясь красивым лакированным колечком за лишней кроватью. На фото он ползет мимо тапка, который был чуть ли не сорок пятого мужского размера. Я со своим тридцать седьмым в этих тапках просто не могла ходить. Так что Арсений при первом знакомстве меня впечатлил.

А вот сверчки постоянно проникали под антимоскитную сетку и начинали скакать под пологом, как на пожаре, больно царапаясь когтями и норовя запутаться в волосах. Первого из них я увидела, когда уже сняла контактные линзы, поэтому спутала его с мышкой. Когда эта «мышка» вдруг расправила крылья и взлетела, гудя движком, я оторопела. Предел моему ангельскому терпению пришел, когда одна из этих тварей пробралась под сетку и прошлась по моей обгоревшей на солнце руке своими когтистыми лапами. Сверчкам была объявлена война. Но в целом ничего, жить было можно. Тем более, что примерно в таких же условиях и начался мой жизненный путь.

За пределами домика живности тоже было много. В первый же вечер пришла стая голубых обезьян митисов, был замечен мангуст. На песчаных дорожках можно было найти следы генетты, кого-то из мелких копытных, бабуинов. Птиц было не счесть. В три часа ночи выяснилось, что хижину я делю с семейством галаго. Они свили гнездо в толстом слое кровельного тростника и уведомили меня о своем присутствии громкими воплями. Орали они всю ночь.

Предположительно самка золотого ткача (Ploceus subaureus)

Все это обещало интересную и богатую впечатлениями неделю. И все было бы прекрасно, если бы не надвигающиеся из-за Руфиджи тяжелые, набухшие от воды облака.

Утро встретило меня дождем, но уже к открытию парка мы стояли у ворот Мтемере и оформляли разрешение на въезд. Мне еще только предстояло увидеть богатство африканских саванн, выставленное напоказ сухим сезоном. Но я уже готова была поспорить, что то, что можно увидеть в сезон дождей, не менее прекрасно. Одна зелень всех оттенков, влажная, чистая, благоухающая после дождей, чего стоит! Птиц столько, что бердвочер бы умер от счастья. Со зверьем все несколько иначе, но это не значит, что хуже.

Хищников, особенно кошек, в такой плотной зеленке легко не заметить. Травоядные в этот период изобилия держатся мелкими группами и не привязаны к крупным водопоям. Зато как хорошо они смотрятся, особенно импалы и жирафы, чьи рыжие шкурки так контрастируют с зеленым фоном. А до чего хороши рогачи, когда дождь смывает с рогов пыль, будто покрывая их черным лаком. 

Самец импалы

Увы, в тот день много что оказалось недоступным из-за воды. Парк затопило, размыв основную дорогу и полностью заблокировав большинство боковых маршрутов. До собак было не добраться, но зато всего остального хватало. По затопленному парку скакали, вереща, несметные полчища лягушек. Рыбу вымыло из водоемов и разбросало по заливным лугам. На это изобилие слетелась масса птиц, и там, где раньше была травянистая саванна, теперь бродили цапли и аисты всех мастей.

Аисты-разини (Anastomus lamelligerus)

Шерстистый аист-епископ (Cicona episcopus)

Молотоглав (Scopus umbretta)

Зеленая кваква (Butorides striata)

На обед в первый полный день съемки мы остановились у пруда с бегемотами. Водоем совершенно очевидно был вырыт большой техникой, его отвесные берега еще хранят глубокие борозды от ковшей. Однако, бегемотам все равно, их и такое жилище устраивает. Единственный пологий берег водоема выходит на сторону дороги, так что туристы, занимающие беседки со столами для пикника, более-менее защищены от бегемотов. Здесь же на мертвых и поваленных в воду деревьях нашли безопасное место для колонии деревенские ткачики.

В обеденное время бегемоты были неактивны и предпочитали дремать, положив голову на спину соседа. Иногда кто-то лениво переговаривался или зевал, один раз молодой бегемотик согнал покусившегося на его живую подушку соседа. В дожди бегемоты вообще не очень любят вылезать. Как оказалось, им неприятно ощущение бьющих по коже капель, и едва начинается дождь, они галопом несутся прятаться в воде. В хорошую же погоду они могут на километры уходить от воды вглубь саванны, что увеличивает риск наткнуться на это недоброе животное и огрести от него по полной.

Вторая половина дня порадовала изобилием пернатых. Ньерере в сезон дождей богат разнообразием птиц. Здесь можно найти массу перелетных и оседлых видов, а разнообразие биотопов позволяет свести близкое знакомство с огромным количеством совершенно разных птиц. Особенно меня поразили разнообразные виды щурок и зимородков, которых можно было встретить в нескольких метрах друг от друга, а то и еще ближе, ведь еды хватало на всех и драться за нее вовсне не было нужды. С непривычки было сложно разобраться, кто где, но в любой машине толкового гида лежит хороший, замызганный до полусмерти определитель птиц. И не зря - запомнить все это богатство поименно и в деталях сложно. 

Джексонов ток (Tockus deckeni)

Африканская шпорцевая кукушка (Centropus superciliosus)

Турумти или красношейный сокол (Falco chicquera)

Чернобрюхая малая дрофа (Lissotis melanogaster)

Лиловогрудая сизоворонка (Coracias caudatus caudatus)

Белолобая щурка (Merops bullockoides)

Белогорлая щурка (Merops albicollis)

Белолобая щурка (Merops bullockoides)

Сероголовый зимородок (Halcyon leucocephala)

Нубийская щурка и белолобая щурка

Нубийская щурка (Merops nubicus)

У самой дороги нам попался орел-рыболов с добычей. Здесь был один из дренажных стоков, выводящих избыток воды с лугов. Основная дорога проходила выше, а у воды был спуск, видимо, просто когда-то бывший обычной дорогой. Вот тут-то, не менее чем в двух метров над водой, на мертвом дереве и устроился орел. Но дерево осклизло от дождя, и удержаться на нем, а еще и со скользкой, пусть и уже убитой рыбиной, было тяжело. Орел постоянно то съезжал сам, то терял рыбу. Ему приходилось хватать ее и вновь забираться повыше, помогая себе крыльями. Выглядело это комично, к тому же, его мытарства дали мне дополнительное время для съемки. К слову, нас следующий день его присада уже была полностью скрыта бурным коричневым потоком поднявшейся на метры воды.

Мы забирались все глубже в парк, но боковые дорожки даже на возвышенностях оказывались залитыми водой. И даже главная дорога была размыта, местами превращаясь в кашу или в ручей. На таком грунте хищники чувствуют себя некомфортно, особенно дикие собаки, которые не любят липнущую к подушечкам грязь, а вот птицам, варанам и крупным травоядным было вполне комфортно.

Несмотря на пасмурный день и то, что я постоянно поливала себя химией, я умудрилась сгореть на солнце и получить несколько очень болезненных укусов насекомых. Видимо, все, чем я себя поливала, просто смывалось с потом и дождем. А там, где пасутся травоядные, кровососов очень много, и большая горячая машина для них – цель номер один.

Рассказываю, чтобы предупредить и поделиться опытом. В последующие дни мне помогли две тряпки, купленные в придорожном сувенирном магазине, в которые я укуталась на бедуинский манер, а также походный фумигатор, вешающийся на шею. Выглядела я колоритно, зато больше не рисковала превратиться в шкварку и не платила «кровавый налог». Туристы в шортах и маечках на тонких лямках с удивлением смотрели на мою полностью замотанную в тряпки фигуру, но мне своя шкура была ценнее их мнения. Пусть их поджаривает солнце и жрут кровососы. Кто вообще полуголым в буш ездит? К слову, с тех пор для меня нормой стало ездить на сафари с шарфом и масайской тканью, именуемой канга. Для меня этот способ работает надежнее спрея от насекомых и солнцезащитного крема. Что удивительно, мне совсем не жарко, ведь канга сделана из хлопка и настолько объемна, что ее можно укладывать так, как вам удобно, в том числе и позволяя воздуху двигаться. Большое количество складок и зазор между телом и тканью как раз и не дает мухам найти место для укуса.

К вечеру мы были вынуждены спешить обратно. Официально ворота закрываются в 18.00, если у вас было ЧП, то могут простить лишние полчаса, но за час сверху оштрафуют. После закрытия ворот по парку могут передвигаться те, кто оплатил ночной выезд или снимает лодж внутри парка. Поэтому с тех пор я стала снимать лодж внутри, чтобы побольше захватить вечерний свет.

По дороге назад нам повезло. Мы встретили группу из трех самцов куду. Большой куду, на мой взгляд, одна из самых красивых антилоп Африки. Самцы невероятно элегантны, их силуэты полны гармоничных затейливых изгибов, а шкуры окрашены в пастельный коричнево-серый цвет. Встретить самок достаточно легко, они попадаются в группах с другими травоядными. А вот самцы более застенчивы, живут чаще в гордом одиночестве, предпочитая держаться плотных зарослей кустарника. Встретить их можно в сумерках там, где не очень шумно.

Не знаю, почему они так застенчивы. В принципе, это трофейный вид, но внутри нацпарка охота не ведется уже давно. Как бы то ни было, дождь, отпугнувший туристов и опустошивший дороги, сыграл мне на руку. Встретить сразу трех самцов большого куду – редкая удача. Эта троица, хоть и насторожилась и долго, замерев на месте, присматривалась к нашему джипу, но не спешила убегать и позволила себя поснимать в мягком вечернем свете.

Это был волшебный момент, который мы в полной мере прочувствовали. Куду так долго оставались с нами, что мы уже рисковали получить штраф, но оторваться не могли. Пока мягкий свет освещал их дымчатые шкуры, пока роскошные звери задумчиво нас рассматривали, мы не могли от них уехать. 

До закрытия оставались буквально минуты, как уже на подъезде к воротам нам поступила информация о львице, убившей жирафа недалеко от въезда. Покрутившись в том районе, мы не нашли львицу. Пришлось спрашивать разрешения у рейнджеров на поиск места, и они подсказали нам, что кошка завалила жирафенка почти у самых ворот.

Увы, к моменту, когда мы нашли ее добычу, ее уже так успели достать туристы, что она давно бросила недоеденного жирафа и увела двух своих львят подальше. Мы приняли решение приехать сюда на следующий день первыми, пока избыточное внимание не отпугнуло львов. Пусть львы – тема избитая, но в качестве дополнения к истории о собаках они бы смотрелись неплохо. И потом, я просто люблю котиков!

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...